Каждое утро, когда мой будильник срабатывает в шесть тридцать, я мечтаю поспать еще хотя бы пять минуточек. Но стоит только закрыть глаза, как перед мной возникает образ сестры и меня буквально выбрасывает из теплой постели.
И пробежка уже не кажется такой отвратительной, и спортзал неожиданно манит блеском железа, а на выходных находится время на сеанс-другой в ближайшем бассейне.
Все дело в том, что моя сестра живет уютной и размеренной жизнью свиноматки.
Она рожает, ест, толстеет, часами разговаривает по телефону и заставляет свою маникюршу по восемь раз перекрашивать ей ногти, просто потому что передумала насчет цвета лака, а потом снова рожает, ест и толстеет, говорит по телефону... Все ее существование подчинено этому священному циклу действий.
В последний раз она занималась спортом еще в старшей школе - задыхаясь бежала кросс и в слезах пыталась перепрыгнуть через "козла", а понтовые кроссовки от известного производителя этой клуше нужны только для того, чтобы сходить в магазин за очередной порцией холестериновой дряни для себя и старших отпрысков.
Жду не дождусь, когда ей стукнет сорок и худеть ее заставит уже не общественное мнение, а кардиолог.
И пробежка уже не кажется такой отвратительной, и спортзал неожиданно манит блеском железа, а на выходных находится время на сеанс-другой в ближайшем бассейне.
Все дело в том, что моя сестра живет уютной и размеренной жизнью свиноматки.
Она рожает, ест, толстеет, часами разговаривает по телефону и заставляет свою маникюршу по восемь раз перекрашивать ей ногти, просто потому что передумала насчет цвета лака, а потом снова рожает, ест и толстеет, говорит по телефону... Все ее существование подчинено этому священному циклу действий.
В последний раз она занималась спортом еще в старшей школе - задыхаясь бежала кросс и в слезах пыталась перепрыгнуть через "козла", а понтовые кроссовки от известного производителя этой клуше нужны только для того, чтобы сходить в магазин за очередной порцией холестериновой дряни для себя и старших отпрысков.
Жду не дождусь, когда ей стукнет сорок и худеть ее заставит уже не общественное мнение, а кардиолог.